В ноябре 2013 года исполнилось 10 лет со дня выхода на экраны фильма Kontroll режиссера Нимрода Анталла – одной из наиболее интересных венгерских картин 2000-х, и, пожалуй, самой впечатляющей работы Анталла, несмотря на то, что он впоследствии снял немало хорошего кино. Kontroll любопытен во многих отношениях, и в первую очередь благодаря своей тщательно выверенной стилистике, сочетающей элементы триллера, комедии и драмы, причем в контексте сюжета, который диалектически объединяет мифологический сюжет и реалистические декорации.
Все действие фильма происходит в метро, где работает главный герой – контролер Булчу (Шандор Чани), вместе с бригадой таких же контролеров проверяющий билеты на разных станциях подземки. В отличие от своих друзей, Булчу никогда не выходит на поверхность после окончания своей смены: он ест и даже спит в метро. До поры до времени его дни проходят однообразно, а работа в них явно занимает максимум возможного места – но однажды в метро появляется таинственный маньяк, сталкивающий людей под поезда, и Булчу постепенно втягивается в поиски убийцы, которые вскоре заставят хмурого контролера многое переосмыслить в своей жизни.
Все действие фильма происходит в метро, где работает главный герой – контролер Булчу (Шандор Чани), вместе с бригадой таких же контролеров проверяющий билеты на разных станциях подземки. В отличие от своих друзей, Булчу никогда не выходит на поверхность после окончания своей смены: он ест и даже спит в метро. До поры до времени его дни проходят однообразно, а работа в них явно занимает максимум возможного места – но однажды в метро появляется таинственный маньяк, сталкивающий людей под поезда, и Булчу постепенно втягивается в поиски убийцы, которые вскоре заставят хмурого контролера многое переосмыслить в своей жизни.
Kontroll вышел на переломе эпох, когда Венгрия готовилась войти в Европейский Союз, но при этом переходный этап для многих людей еще не был закончен, несмотря на бурное развитие экономики и внезапно открывшиеся после краха коммунизма перспективы. Хотя этот период транзита был универсальным для всех стран Центральной и Восточной Европы, конкретные его формы серьезно варьировались в зависимости от национального контекста. Общим для центральноевропейского опыта была перспектива европейской интеграции – однако ее темпы и степень готовности разных стран заметно различались, хотя Венгрия, вместе с Чехией и Польшей, смогла относительно гладко перейти к рыночной экономике и оформлению либерально-демократического режима. Но последнее десятилетие ХХ века было для Венгрии хаотичным периодом, когда в воздухе витали не только надежды, но и тревоги, а для кого-то – и горькие разочарования.
Анталл, потомок венгерских эмигрантов, на рубеже 1980-х и 1990-х приехавший в Будапешт из Лос-Анжелеса, чтобы стать режиссером, в полной мере впитал это настроение, в котором соединялись восторг и страх, великолепно передав его в фильме. По прошествии десятилетия Kontroll выглядит в чем-то даже более интересным, чем в год своего выхода, ведь теперь его можно поместить в широкий исторический контекст, на фоне которого работа Анталла смотрится как превосходный стоп-кадр эпохи. При этом режиссер не стремился сознательно включать в фильм какой-либо масштабный социальный комментарий, хотя и соглашался с тем, что сценарий во многом отражает его личный опыт жизни в посткоммунистической Венгрии, преломляющийся в сюжете, напоминающем одновременно экзистенциалистскую притчу и урбанистический триллер.
Анталл, потомок венгерских эмигрантов, на рубеже 1980-х и 1990-х приехавший в Будапешт из Лос-Анжелеса, чтобы стать режиссером, в полной мере впитал это настроение, в котором соединялись восторг и страх, великолепно передав его в фильме. По прошествии десятилетия Kontroll выглядит в чем-то даже более интересным, чем в год своего выхода, ведь теперь его можно поместить в широкий исторический контекст, на фоне которого работа Анталла смотрится как превосходный стоп-кадр эпохи. При этом режиссер не стремился сознательно включать в фильм какой-либо масштабный социальный комментарий, хотя и соглашался с тем, что сценарий во многом отражает его личный опыт жизни в посткоммунистической Венгрии, преломляющийся в сюжете, напоминающем одновременно экзистенциалистскую притчу и урбанистический триллер.
И даже простой на первый взгляд сюжет при ближайшем рассмотрении оказывается многослойной композицией, единство которой поддерживается за счет сценария и стиля. Первый слой – событийный (то, что, согласно Гегелю, относится к «Действию»). Второй – конкретно-исторический («Ситуация» у Гегеля). И слой третий – символический (отраженный в гегелевской категории «состояния мира»). Имеет смысл рассмотреть их, двигаясь, в соответствии с гегелевской методологией, от абстракции к конкретике.
Весь подземный мир метрополитена – это аллегория Чистилища, переходной зоны между Раем и Адом; нежелание Бульчу покидать его – свидетельство растерянности, желания спрятаться от самого себя. В своем всеобще-символическом измерении Kontroll – это своеобразная история искупления грехов через обретение любви. Жофи и есть тот персонаж, благодаря которому Бульчу меняет свое отношение к жизни. Здесь стоит обратить особое внимание на два эпизода в середине фильма. Первый: Жофи предлагает Бульчу подняться на эскалаторе и выйти вместе с ней, но он отказывается (сама девушка при этом может свободно выходить и входить в метро, поскольку ее отец – водитель поезда). Второй: во время рейда по поиску безбилетников Бульчу встречает старого друга, и тот предлагает ему вернуться к прежней работе – на что получает отказ (по манере поведения и одежде друга видно, что речь идет о какой-то хорошо оплачиваемой должности, и о месте, где работу Бульчу ценили высоко). Анталл как-то говорил о том, что эти эпизоды, особенно второй, отражают социальные контрасты, характерные для посткоммунистической Венгрии (об этом ниже) – но на более высоком символическом уровне они демонстрируют приоритеты Бульчу: он выходит на поверхность, к свету, не по совету своего друга-карьериста, но приняв предложение девушки, которую он любит. Только найдя любовь и избежав смерти в игре с маньяком, Бульчу желает подняться из метро наверх, завершив свое пребывание в транзитной зоне.
Под символическим слоем с религиозными аллюзиями лежит конкретно-историческое измерение фильма: Kontroll – это венгерский фильм, снятый в метро Будапешта, и рассказывающий о том, как живут жители Венгрии накануне вступления страны в Европейский Союз. Хотя сам Анталл никак не конкретизировал локацию, в которой происходит действие, она остается сугубо реалистической, и отсылает если и не к Венгрии, то, по крайней мере, к посткоммунистическим странам Центральной Европы, с общим для них опытом жизни при однопартийных режимах. Режиссер вспоминал, что первоначально хотел сделать фильм о контролерах, поскольку их работа казалось очень подходящей темой для кино: все пассажиры в метро презирали этих людей и постоянно спорили с ними, но при этом работа контролеров была изматывающей и временами опасной, поскольку они были вынуждены вступать в конфликты с окружающими. Kontroll – это фильм о социальном расслоении, и об аутсайдерах, которые выполняют грязную работу без расчета на благодарность. Метро – это не только символическое, но и вполне конкретное социальное пространство, в котором сталкиваются как те, кто выиграл от крушения коммунизма, встроившись в рынок, так и те, кто не смог найти себе места в новом обществе. Одна из важных фигур в этом контексте - машинист Тамаш, отец Жофи, вынужденный работать в подземке после аварии на железной дороге. Но самая лучшая иллюстрация контраста между социальными слоями – эпизод с встречей в поезде двух друзей: подтянутый, одетый в офисный костюм друг Бульчу символизирует прослойку успешных людей, возникших на руинах посткоммунистического режима, а сам Бульчу, уставший и вечно в одной и той же помятой кожаной куртке, напротив, представляет собой типаж талантливого, но опустившегося человека, придавленного жизнью.
И, наконец, наиболее конкретный, событийный пласт, состоит из детективного триллера, в который вплетена любовная линия и комедийные эпизоды. В начале фильма Бульчу выглядит вполне привыкшим к своей жизни: он просыпается на пустой станции, выслушивает очередной разнос от своего босса, ведет свою команду контролеров в очередную охоту на безбилетников, и вообще чувствует себя в метро как дома. Но внезапная встреча с Жофи, девушкой в костюме медведя, словно сбивает его с ног – и он надолго запоминает нелепую пассажирку, которая, кажется, никогда не платит за проезд. Вскоре он встречает ее снова и снова, с каждой встречей все лучше понимая, что влюблен. Нахлынувшая на Бульчу романтика, однако, отступает на второй план, когда вокруг начинает все чаще появляться безымянный и безликий убийца в черном, сталкивающий пассажиров под прибывающие поезда. В какой-то момент официальные лица начнут расследование, и сам Бульчу попадет под подозрение, хотя он никого и никогда не убивал – зато видел, как умирали другие. В заключительной части фильма Бульчу сталкивается с маньяком на вечеринке, устроенной в метро, и вовлекается в sinfutas – «гонку по рельсам», зловещую игру, во время которой участники забега соревнуются в том, чтобы добежать до перрона по туннелю быстрее, чем их нагонит поезд. Бульчу не раз участвовал в этой гонке, он побеждает и на этот раз, а маньяк гибнет под колесами последнего состава, уходящего прямиком в депо. После этого он встречает Жофи и вместе с нею поднимается по эскалатору наверх, наконец прервав свое добровольное заточение в подземке.
Весь подземный мир метрополитена – это аллегория Чистилища, переходной зоны между Раем и Адом; нежелание Бульчу покидать его – свидетельство растерянности, желания спрятаться от самого себя. В своем всеобще-символическом измерении Kontroll – это своеобразная история искупления грехов через обретение любви. Жофи и есть тот персонаж, благодаря которому Бульчу меняет свое отношение к жизни. Здесь стоит обратить особое внимание на два эпизода в середине фильма. Первый: Жофи предлагает Бульчу подняться на эскалаторе и выйти вместе с ней, но он отказывается (сама девушка при этом может свободно выходить и входить в метро, поскольку ее отец – водитель поезда). Второй: во время рейда по поиску безбилетников Бульчу встречает старого друга, и тот предлагает ему вернуться к прежней работе – на что получает отказ (по манере поведения и одежде друга видно, что речь идет о какой-то хорошо оплачиваемой должности, и о месте, где работу Бульчу ценили высоко). Анталл как-то говорил о том, что эти эпизоды, особенно второй, отражают социальные контрасты, характерные для посткоммунистической Венгрии (об этом ниже) – но на более высоком символическом уровне они демонстрируют приоритеты Бульчу: он выходит на поверхность, к свету, не по совету своего друга-карьериста, но приняв предложение девушки, которую он любит. Только найдя любовь и избежав смерти в игре с маньяком, Бульчу желает подняться из метро наверх, завершив свое пребывание в транзитной зоне.
Под символическим слоем с религиозными аллюзиями лежит конкретно-историческое измерение фильма: Kontroll – это венгерский фильм, снятый в метро Будапешта, и рассказывающий о том, как живут жители Венгрии накануне вступления страны в Европейский Союз. Хотя сам Анталл никак не конкретизировал локацию, в которой происходит действие, она остается сугубо реалистической, и отсылает если и не к Венгрии, то, по крайней мере, к посткоммунистическим странам Центральной Европы, с общим для них опытом жизни при однопартийных режимах. Режиссер вспоминал, что первоначально хотел сделать фильм о контролерах, поскольку их работа казалось очень подходящей темой для кино: все пассажиры в метро презирали этих людей и постоянно спорили с ними, но при этом работа контролеров была изматывающей и временами опасной, поскольку они были вынуждены вступать в конфликты с окружающими. Kontroll – это фильм о социальном расслоении, и об аутсайдерах, которые выполняют грязную работу без расчета на благодарность. Метро – это не только символическое, но и вполне конкретное социальное пространство, в котором сталкиваются как те, кто выиграл от крушения коммунизма, встроившись в рынок, так и те, кто не смог найти себе места в новом обществе. Одна из важных фигур в этом контексте - машинист Тамаш, отец Жофи, вынужденный работать в подземке после аварии на железной дороге. Но самая лучшая иллюстрация контраста между социальными слоями – эпизод с встречей в поезде двух друзей: подтянутый, одетый в офисный костюм друг Бульчу символизирует прослойку успешных людей, возникших на руинах посткоммунистического режима, а сам Бульчу, уставший и вечно в одной и той же помятой кожаной куртке, напротив, представляет собой типаж талантливого, но опустившегося человека, придавленного жизнью.
И, наконец, наиболее конкретный, событийный пласт, состоит из детективного триллера, в который вплетена любовная линия и комедийные эпизоды. В начале фильма Бульчу выглядит вполне привыкшим к своей жизни: он просыпается на пустой станции, выслушивает очередной разнос от своего босса, ведет свою команду контролеров в очередную охоту на безбилетников, и вообще чувствует себя в метро как дома. Но внезапная встреча с Жофи, девушкой в костюме медведя, словно сбивает его с ног – и он надолго запоминает нелепую пассажирку, которая, кажется, никогда не платит за проезд. Вскоре он встречает ее снова и снова, с каждой встречей все лучше понимая, что влюблен. Нахлынувшая на Бульчу романтика, однако, отступает на второй план, когда вокруг начинает все чаще появляться безымянный и безликий убийца в черном, сталкивающий пассажиров под прибывающие поезда. В какой-то момент официальные лица начнут расследование, и сам Бульчу попадет под подозрение, хотя он никого и никогда не убивал – зато видел, как умирали другие. В заключительной части фильма Бульчу сталкивается с маньяком на вечеринке, устроенной в метро, и вовлекается в sinfutas – «гонку по рельсам», зловещую игру, во время которой участники забега соревнуются в том, чтобы добежать до перрона по туннелю быстрее, чем их нагонит поезд. Бульчу не раз участвовал в этой гонке, он побеждает и на этот раз, а маньяк гибнет под колесами последнего состава, уходящего прямиком в депо. После этого он встречает Жофи и вместе с нею поднимается по эскалатору наверх, наконец прервав свое добровольное заточение в подземке.
Весь фильм представляет собой, таким образом, комплексную метафору, центральными темами которой являются искупление, отчуждение и надежда. При этом Анталл мастерски соблюдает баланс символизма и реализма: сценарий, несмотря на периодические изменения тональности, всегда сохраняет правдоподобие, и позволяет воспринимать происходящее просто как мрачную историю из жизни работников безымянного метрополитена. За этим бытовым фасадом из видавших виды советских поездов, плохо работающего освещения и хамских пассажиров скрывается экзистенциалистская притча о поиске человеком самого себя, логика развития которой ведет Бульчу вверх – как в переносном, так и в прямом смысле. Как страна, пережив в ушедшем веке многочисленные катастрофы, все же не только сохранилась, но даже получила возможность стать частью главного европейского проекта в конце столетия, так и герой фильма, пройдя через многие испытания и опасности, в итоге поднимается на эскалаторе к освещенному вестибюлю к новой жизни рука об руку со своей девушкой. В этом трагически окрашенном оптимизме, пронизывающем весь фильм, отражается венгерский исторический опыт ХХ века – часто мрачный и тяжелый, но никогда не безнадежный.
