В шестой главе «Феноменологии Духа» Гегель дает общую картину европейского социального развития с античности до революционных потрясений, вызванных падением абсолютной монархии во Франции. При описании этой картины Гегель оперирует специфическими терминами, охватывает тысячелетние интервалы, и уже только поэтому текст его чрезвычайно сложен для понимания без наличия хорошо оформленных познаний в истории Европы, причем как в политической и экономической, так и в философской ее части. Главная линия, впрочем, выделена Гегелем с достаточной четкостью, и ее значение раскрыл Александр Кожев в своих лекциях, выстроенных вокруг анализа гегелевской философской системы. Общественные противоречия, порождаемые конфликтом господства и рабства, находят свое отражение в мыслительных конструкциях, порождаемых сначала теологией, а затем, во все большей степени, светской философией. Европейское сознание все ближе и ближе подходит к идее взаимного и равного признания всех людей, тем самым подрывая социальный базис сначала рабовладельческого, а затем и феодального обществ. Своей кульминации это движение к универсальному, взаимному и равному признанию достигает в 1789 г., когда люди впервые сознательно осуществляют попытку преобразования Государства по схемам, подготовленным заранее в эпоху Просвещения.
Гегель, однако, сосредотачивается на мыслительной (идеальной) стороне этого процесса, показывая движение мысли, ведущее к универсальному и гомогенному государству – первой его итерацией становится наполеоновская империя. Между тем, у этого процесса есть еще и материальная сторона, выражающаяся в экономическом, политическом и военном развитии европейских государств, возникших на руинах Западной римской империи, от варварских королевств через феодальные монархии к современным республикам. Именно эти процессы исследует в своей книге Чарльз Тилли, известный социолог и политолог, представитель школы «исторической социологии», работающей с большими объемами исторических данных.
Тилли задается вопросом: «чем объясняется большое разнообразие видов политических образований (во времени и пространстве) в Европе после 990 г. н.э. и почему европейские государства со временем трансформировались в разные формы национальных государств?» Вся его книга представляет собой развернутую попытку ответить на этот вопрос, однако в процессе поиска ответа Тилли показывает – весьма рельефно и убедительно – общую траекторию развития европейских обществ.
Главный тезис Тилли обманчиво прост: война оказала формативное воздействие на становление государств, и воздействие это варьируется в зависимости от того, какие комбинации принуждения (военной силы) и капитала (экономической силы) преобладали при складывании конкретных государств. Прослеживая историю Европы на протяжении примерно тысячи лет (с 990 по 1992), Тилли показывает, как сокращалось многообразие европейских политических форм, и национальные государства постепенно становились единственными источниками организованного принуждения на континенте.
Тилли задается вопросом: «чем объясняется большое разнообразие видов политических образований (во времени и пространстве) в Европе после 990 г. н.э. и почему европейские государства со временем трансформировались в разные формы национальных государств?» Вся его книга представляет собой развернутую попытку ответить на этот вопрос, однако в процессе поиска ответа Тилли показывает – весьма рельефно и убедительно – общую траекторию развития европейских обществ.
Главный тезис Тилли обманчиво прост: война оказала формативное воздействие на становление государств, и воздействие это варьируется в зависимости от того, какие комбинации принуждения (военной силы) и капитала (экономической силы) преобладали при складывании конкретных государств. Прослеживая историю Европы на протяжении примерно тысячи лет (с 990 по 1992), Тилли показывает, как сокращалось многообразие европейских политических форм, и национальные государства постепенно становились единственными источниками организованного принуждения на континенте.
Обманчивая простота ключевой гипотезы Тилли в том, что привычная для человека ХХ столетия картина суверенных стран, разделенных языковыми и политическими границами (пусть и не обязательно непроницаемыми) на самом деле является итогом сочетания многих факторов, среди которых случайности играли не самую последнюю роль. Но ключевое значение в политической гомогенизации Европы связано с военными действиями. Те политические структуры, которые смогли наиболее успешно мобилизовать вооруженные силы для достижения своих целей, разрушали или поглощали менее успешных конкурентов. Тилли отмечает, что итог этого соревнования долгое время не был предрешен, и за тысячу лет в нем участвовали города, торговые ассоциации, феодальные монархии, Католическая церковь, абсолютистские монархии, и, наконец, национальные государства. Последние явились на сцену сравнительно поздно, но именно они в итоге одержали победу.
Тилли выделяет три типа социальных комбинаций, определяющих характер складывающегося государства: с преобладанием капитала, с преобладанием принуждения и смешанный тип. Именно две этих переменных, как показывает Тилли, имели ключевое значение в европейском развитии; точнее говоря, имело ключевое значение их соединение с логикой боевых действий, которые вели различные формы социальной организации.
Тилли выделяет три типа социальных комбинаций, определяющих характер складывающегося государства: с преобладанием капитала, с преобладанием принуждения и смешанный тип. Именно две этих переменных, как показывает Тилли, имели ключевое значение в европейском развитии; точнее говоря, имело ключевое значение их соединение с логикой боевых действий, которые вели различные формы социальной организации.
Там, где (как в России) в ходе мобилизаций преобладало принуждение, возникли сильно централизованные, милитаристские государства, опирающиеся на военную силу. Там же, где (как в Голландии или Англии) при мобилизации ресурсов преобладали финансовые средства, возникли государства с ограниченной властью элит, где постепенно сложились представительские формы правления. Но чистые формы в Европе были относительно редки – более типичными были смешанные, вроде французской. Все они, однако, стремились к одинаковым целям: наращиванию собственной военной мощи, а для этого государствам нужны были ресурсы, и получали они их с помощью административного аппарата. С течением времени насилие в Европе становилось менее хаотичным, из «гонки за мощью» (выражение У. МакНила) выбыли практически все формы политической организации – города были подчинены, торговые союзы разгромлены или инкорпорированы в национальные экономики, мелкие феодальные владения поглощались крупными. В итоге к 1914 г. на сцене остались централизованные, управляемые профессиональной бюрократией, защищаемые постоянной армией государства, населенные сравнительно однородными массами.
Эта теория, хотя сам Тилли вряд ли об этом задумывался, представляет собой превосходный историко-социологический комментарий к гегелевскому описанию духовного развития Европы после падения античного мира. Борьба Господина (Принуждение) и Раба (Капитал) снимается в смешанной форме (Франция, страна Граждан, осуществивших Революцию), где впервые происходит успешный синтез: рождается новая политическая организация, включающая в себя все население, и признающая права всех и каждого взаимно равными. В такой оптике неудивительным выглядит и стремительный подъем Франции после революции в качестве великой военной силы, и повсеместная имитация (более или менее удачная в зависимости от национальных особенностей) французских нововведений в области войны, налогообложения и государственного управления. Так что книга Тилли, повторю сказанное в начале, выглядит одним из лучших подтверждений гегелевской философии, оформленной еще в 1807-м.
Tilly, Charles, Coercion, capital and European states, A.D. 990-1992, rev. ed., Cambridge, Mass. and Oxford, Blackwell, 1992
Чарльз Тилли. Принуждение, капитал и европейские государства. 990– 1992 гг. / Пер. с англ. Менской Т. Б. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2009. — 328 с.
Tilly, Charles, Coercion, capital and European states, A.D. 990-1992, rev. ed., Cambridge, Mass. and Oxford, Blackwell, 1992
Чарльз Тилли. Принуждение, капитал и европейские государства. 990– 1992 гг. / Пер. с англ. Менской Т. Б. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2009. — 328 с.
