Историческая дистанция, отделяющая современных европейцев от межвоенного времени 1920-х и 1930-х годов, во многих отношениях позволяет более взвешенно оценивать прошлые события и видеть их долгосрочные эффекты – но в то же время эта отдаленность порой мешает людям понять конкретно-исторический контекст, и ведет их к поверхностным оценкам. Легче всего продемонстрировать этот эффект стороннего наблюдателя на примере Третьего рейха, который после 1945 г. стал образцом универсального зла, причем с течением времени его статус стал абсолютным, затмив преступления многих сходных с ним режимов. Для новых поколений, особенно тех, что вступили во взрослую жизнь в начале XXI века, нацизм закономерно выглядит как система, с самого начала нацеленная на жестокую дискриминацию и тотальную войну, что порождает аберрацию восприятия, при которой легко обвинять тогдашних немцев (или сочувствующих им) в малодушии и безответственности. Между тем, любой внимательный взгляд на период правления национал-социализма показывает, что люди, жившие в те годы, отнюдь не всегда рассматривали гитлеровские методы правления как чрезмерно жестокие, а сами жители Германии в массе своей не были потенциальными маньяками, но напротив – оставались исключительно законопослушными, и им, равно как и многим зарубежным наблюдателям, было совершенно не очевидно, что нацизм неизбежно приведет к войне.
Джулия Бойд, британская писательница и журналистка, много лет прожившая в Западной Германии, в своей новой книге стремится показать ошибочность такого взгляда, на гигантском материале показывая, как воспринимался нацистский режим иностранцами, причем не только убежденными противниками, но и сторонниками, а также теми, кого политика в целом не интересовала. На протяжении двадцати одной главы Бойд описывает период длиной примерно в четверть века, от конца Первой мировой и до капитуляции Германии во Второй, с особым вниманием к 1930-м годам. Она стремится встроить приход нацистов к власти в исторический контекст послевоенной Европы, показав распад демократии и становление тоталитаризма в Германии как масштабный и продолжительный процесс, далеко не всеми его свидетелями воспринимавшийся как нечто катастрофическое. В главах с первой по шестую Бойд приводит впечатления путешественников, оказавшихся в Германии конца 1910-х – начала 1930-х гг., особо останавливаясь на событиях политической жизни страны. Но основное внимание в книге сосредоточено на мирном периоде жизни Третьего рейха, с 1933 по 1939 годы, который описывается в главах с седьмой по девятнадцатую. В заключительных главах – двадцатой и двадцать первой – показана жизнь в немецком тылу во время войны, от вторжения в Польшу и до разгрома Германии.
Хотя книга и может поначалу казаться беспорядочным скоплением архивных документов, личных дневников, выдержек из биографий и редких вкраплений авторского текста, это впечатление обманчиво. Бойд умело использует десятки и сотни свидетельств очень разных очевидцев немецкой истории, от американских туристов и британских писателей до китайских студентов и французских дипломатов. В главах нет какого-либо постоянного героя, вместо этого Бойд рисует портрет межвоенной Германии, рассказывая о повседневной жизни немцев эпохи кризиса демократии и взлета национал-социализма, подробно останавливаясь на нескольких ключевых событиях 1930-х, и их восприятии иностранцами. Одно из таких событий – Олимпиада 1936-го, которую Бойд описывает с точки зрения спортсменов из разных стран, а также зрителей (как рядовых, так и высокопоставленных) этого грандиозного события. Еще одно – печально известная Хрустальная ночь в 1938-м, рассказ о которой Бойд ведет в контексте попыток христианских организаций из США спасти евреев, уцелевших после ноябрьских погромов. К сожалению, знаменитый вагнеровский фестиваль в Байройте, игравший большую идеологическую роль в национал-социалистическую эпоху, Бойд почти не сопровождает свидетельствами очевидцев, хотя в общих чертах и рассказывает об этом событии. Зато последние главы, рассказывающие о военных временах, получились очень драматичными, во многом благодаря тому, что для них в основном использованы материалы людей, регулярно страдавших от бомбежек союзной авиации.
Пожалуй, главное, что удалось в книге – передать восприятие нацистского режима его современниками, преодолев ту самую историческую дистанцию благодаря погружению в бытовые детали, на фоне которых происходят исторические перемены в Германии и Европе. Бойд последовательно и очень ясно показывает, как легко было оправдать преступления гитлеровского режима в контексте межвоенной эпохи. Так, например, она отмечает малозаметную, но важную деталь: американская критика преследований евреев легко могла быть отбита немцами через указание на то, что сами американцы проводят политику сегрегации черного населения. Что еще более важно, хронологический принцип подачи материала позволяет Бойд продемонстрировать, что нарастание радикализма нацистского режима не было ни беспорядочным, ни, тем более, одномоментным. Этот факт часто ускользает от современной аудитории, особенно в либерально-демократических странах, которая привыкла воспринимать нацизм в абсолютных категориях, хотя в предвоенное время гитлеровский режим был скорее правилом, чем исключением. Тогда авторитаризм был на подъеме по всей Европе, и демократия отступала повсюду, кроме нескольких малых стран, в то время как Великобритания предпочитала не вмешиваться в континентальную политику, а Франция переживала глубокий внутренний кризис.
Книга превосходно передает это восприятие Третьего рейха многими иностранцами как динамичной, бурно развивающейся страны, население которой добровольно выбрало дисциплину и эффективность вместо парламентской разноголосицы, заплатив за это устранением евреев из всех сфер общественной жизни. Бойд также хорошо показывает, к чему приводит упорное стремление игнорировать политику, сосредоточившись на частной жизни: книга изобилует свидетельствами о том, как иностранцы предпочитают не замечать признаков ужесточения режима, или наоборот, отмечают аполитичность многих немцев – при всеобщей поддержке лично фюрера.
Все это, вкупе с динамичной манерой изложения, составляет еще одно – быть может, самое главное – достоинство книги. Так что познакомиться с нею стоит всем, кто хотел бы почувствовать эмоциональную атмосферу межвоенной эпохи, и лучше понять, каким обаянием на бытовом уровне могут обладать даже наиболее жестокие политические режимы.
J. Boyd. Travellers In The Third Reich (2017)
Джулия Бойд, британская писательница и журналистка, много лет прожившая в Западной Германии, в своей новой книге стремится показать ошибочность такого взгляда, на гигантском материале показывая, как воспринимался нацистский режим иностранцами, причем не только убежденными противниками, но и сторонниками, а также теми, кого политика в целом не интересовала. На протяжении двадцати одной главы Бойд описывает период длиной примерно в четверть века, от конца Первой мировой и до капитуляции Германии во Второй, с особым вниманием к 1930-м годам. Она стремится встроить приход нацистов к власти в исторический контекст послевоенной Европы, показав распад демократии и становление тоталитаризма в Германии как масштабный и продолжительный процесс, далеко не всеми его свидетелями воспринимавшийся как нечто катастрофическое. В главах с первой по шестую Бойд приводит впечатления путешественников, оказавшихся в Германии конца 1910-х – начала 1930-х гг., особо останавливаясь на событиях политической жизни страны. Но основное внимание в книге сосредоточено на мирном периоде жизни Третьего рейха, с 1933 по 1939 годы, который описывается в главах с седьмой по девятнадцатую. В заключительных главах – двадцатой и двадцать первой – показана жизнь в немецком тылу во время войны, от вторжения в Польшу и до разгрома Германии.
Хотя книга и может поначалу казаться беспорядочным скоплением архивных документов, личных дневников, выдержек из биографий и редких вкраплений авторского текста, это впечатление обманчиво. Бойд умело использует десятки и сотни свидетельств очень разных очевидцев немецкой истории, от американских туристов и британских писателей до китайских студентов и французских дипломатов. В главах нет какого-либо постоянного героя, вместо этого Бойд рисует портрет межвоенной Германии, рассказывая о повседневной жизни немцев эпохи кризиса демократии и взлета национал-социализма, подробно останавливаясь на нескольких ключевых событиях 1930-х, и их восприятии иностранцами. Одно из таких событий – Олимпиада 1936-го, которую Бойд описывает с точки зрения спортсменов из разных стран, а также зрителей (как рядовых, так и высокопоставленных) этого грандиозного события. Еще одно – печально известная Хрустальная ночь в 1938-м, рассказ о которой Бойд ведет в контексте попыток христианских организаций из США спасти евреев, уцелевших после ноябрьских погромов. К сожалению, знаменитый вагнеровский фестиваль в Байройте, игравший большую идеологическую роль в национал-социалистическую эпоху, Бойд почти не сопровождает свидетельствами очевидцев, хотя в общих чертах и рассказывает об этом событии. Зато последние главы, рассказывающие о военных временах, получились очень драматичными, во многом благодаря тому, что для них в основном использованы материалы людей, регулярно страдавших от бомбежек союзной авиации.
Пожалуй, главное, что удалось в книге – передать восприятие нацистского режима его современниками, преодолев ту самую историческую дистанцию благодаря погружению в бытовые детали, на фоне которых происходят исторические перемены в Германии и Европе. Бойд последовательно и очень ясно показывает, как легко было оправдать преступления гитлеровского режима в контексте межвоенной эпохи. Так, например, она отмечает малозаметную, но важную деталь: американская критика преследований евреев легко могла быть отбита немцами через указание на то, что сами американцы проводят политику сегрегации черного населения. Что еще более важно, хронологический принцип подачи материала позволяет Бойд продемонстрировать, что нарастание радикализма нацистского режима не было ни беспорядочным, ни, тем более, одномоментным. Этот факт часто ускользает от современной аудитории, особенно в либерально-демократических странах, которая привыкла воспринимать нацизм в абсолютных категориях, хотя в предвоенное время гитлеровский режим был скорее правилом, чем исключением. Тогда авторитаризм был на подъеме по всей Европе, и демократия отступала повсюду, кроме нескольких малых стран, в то время как Великобритания предпочитала не вмешиваться в континентальную политику, а Франция переживала глубокий внутренний кризис.
Книга превосходно передает это восприятие Третьего рейха многими иностранцами как динамичной, бурно развивающейся страны, население которой добровольно выбрало дисциплину и эффективность вместо парламентской разноголосицы, заплатив за это устранением евреев из всех сфер общественной жизни. Бойд также хорошо показывает, к чему приводит упорное стремление игнорировать политику, сосредоточившись на частной жизни: книга изобилует свидетельствами о том, как иностранцы предпочитают не замечать признаков ужесточения режима, или наоборот, отмечают аполитичность многих немцев – при всеобщей поддержке лично фюрера.
Все это, вкупе с динамичной манерой изложения, составляет еще одно – быть может, самое главное – достоинство книги. Так что познакомиться с нею стоит всем, кто хотел бы почувствовать эмоциональную атмосферу межвоенной эпохи, и лучше понять, каким обаянием на бытовом уровне могут обладать даже наиболее жестокие политические режимы.
J. Boyd. Travellers In The Third Reich (2017)
