В системе международных отношений политика признания играет одну из главных ролей. С тех пор как в Европе начали формироваться национальные государства, всемирная история стала определяться через противопоставление Цивилизации и Варварства, и лишь совсем недавно это разделение если не утратило силу, то, по крайней мере, подверглось масштабному пересмотру.
В этом противопоставлении Европа сравнивала себя с Другим – иными народами, религиями и культурами – и сам акт сравнения создавал эти не-европейские сообщества, очерчивая границы европейской коллективной идентичности. Как однажды заметил Хантингтон, «идентичности создаются противопоставлениями», и европейские нации определяли себя как через сравнения с остальными европейцами (в сообществе более или менее равных), так и через сопоставление себя с различными не-европейскими обществами (где предполагалась иерархия различий). И эти сравнения вносили свой – порой очень существенный – вклад в формирование коллективной европейской идентичности.
В этом противопоставлении Европа сравнивала себя с Другим – иными народами, религиями и культурами – и сам акт сравнения создавал эти не-европейские сообщества, очерчивая границы европейской коллективной идентичности. Как однажды заметил Хантингтон, «идентичности создаются противопоставлениями», и европейские нации определяли себя как через сравнения с остальными европейцами (в сообществе более или менее равных), так и через сопоставление себя с различными не-европейскими обществами (где предполагалась иерархия различий). И эти сравнения вносили свой – порой очень существенный – вклад в формирование коллективной европейской идентичности.
Об этом вкладе рассказывает превосходная книга норвежского исследователя Ивэра Нойманна, посвященная образам «Другого» в формировании европейской идентичности. Нойманн – специалист в области международных отношений, много лет посвятивший изучению идентичностей как особой форме социального воображения. Книга о «Другом» - его самая известная работа, написанная в 1990-е годы, которые сопровождались стремительным сдвигом баланса сил в Европе, и широкими дебатами о том, какое место Россия должна занять в складывающемся после Холодной войны международном порядке.
Нойманн работает в рамках постструктуралистской парадигмы, показывая, как дихотомические рамки концептов «Я» и «Другой» могут быть использованы для разграничения ментального пространства. В книге представлено несколько различных примеров такого разграничения, охватывающих все основные категории случаев конструирования идентичностей в международных отношениях. Нойманн описывает историю противопоставления Европы и Турка, а также Европы и России, дает несколько примеров нациестроительства (на разных уровнях в России и Башкортостане) и пишет о том, как конструировались идентичности регионов (Северной и Центральной Европы).
Последний пример особенно интересен. Говоря о «строительстве регионов» Нойман предлагает использовать прагматический подход: попытаться выяснить, с какой целью создавались те или иные регионы в качестве объектов на ментальной карте. И в этом смысле опыт изобретения Центральной Европы, описанный Нойманном, представляется достойным самого пристального рассмотрения. Нойманн недвусмысленно отвечает на поставленный вопрос – Центральная Европа в качестве региона была сконструирована (в немалой степени сознательно) для репрезентации входящих в нее стран как принадлежащих «подлинной» Европе, в отличие от Европы чисто «географической» - вроде России. Следствием этого разграничения должно было стать проведение новых европейских границ между теми, кто принадлежит европейскому сообществу наций, и теми, кто в лучшем случае находится на его окраине, а в худшем – из него исключен.
Нойманн работает в рамках постструктуралистской парадигмы, показывая, как дихотомические рамки концептов «Я» и «Другой» могут быть использованы для разграничения ментального пространства. В книге представлено несколько различных примеров такого разграничения, охватывающих все основные категории случаев конструирования идентичностей в международных отношениях. Нойманн описывает историю противопоставления Европы и Турка, а также Европы и России, дает несколько примеров нациестроительства (на разных уровнях в России и Башкортостане) и пишет о том, как конструировались идентичности регионов (Северной и Центральной Европы).
Последний пример особенно интересен. Говоря о «строительстве регионов» Нойман предлагает использовать прагматический подход: попытаться выяснить, с какой целью создавались те или иные регионы в качестве объектов на ментальной карте. И в этом смысле опыт изобретения Центральной Европы, описанный Нойманном, представляется достойным самого пристального рассмотрения. Нойманн недвусмысленно отвечает на поставленный вопрос – Центральная Европа в качестве региона была сконструирована (в немалой степени сознательно) для репрезентации входящих в нее стран как принадлежащих «подлинной» Европе, в отличие от Европы чисто «географической» - вроде России. Следствием этого разграничения должно было стать проведение новых европейских границ между теми, кто принадлежит европейскому сообществу наций, и теми, кто в лучшем случае находится на его окраине, а в худшем – из него исключен.
Политика определения регионов в таком случае может рассматриваться как одна из форм политики признания, а борьба центральноевропейских стран за присоединение к Европейскому Союзу – как борьба за признание, нацеленная на повышение собственного статуса с «периферии» до части «центра», равноправных участников главного проекта интеграции на континенте.
При этом, что особенно любопытно, Нойманн сам в начале книги отмечает важность категории «признания», введенной Гегелем, для анализа международных отношений. Но в целом его работа явно больше идей заимствовала из текстов Бахтина, и прежде всего – идею «диалогичности» культур, с которой Нойман связывает фигуру «Другого» как фактор, помогающий «Я» определить собственные границы. Эта мысль для Ноймана верна и в отношении России: как он неоднократно замечает, есть много причин добиваться ускорения европейской интеграции в Центральной Европе, и страны региона, действительно, отличаются от России, а также вполне заслуживают быть частью Европейского Союза, однако отнюдь не потому, что они «более европейские» чем Россия.
И обращает на себя внимание та настойчивость, с которой Нойман проводит через всю книгу верную, но часто забываемую многими, мысль: построение идентичности «от противного», сколь бы ни было оно распространено в прошлом, в европейском настоящем не может работать так же, как раньше – намного более эффективной оказывается модель диалога, в который постепенно включаются все новые и новые участники.
При этом, что особенно любопытно, Нойманн сам в начале книги отмечает важность категории «признания», введенной Гегелем, для анализа международных отношений. Но в целом его работа явно больше идей заимствовала из текстов Бахтина, и прежде всего – идею «диалогичности» культур, с которой Нойман связывает фигуру «Другого» как фактор, помогающий «Я» определить собственные границы. Эта мысль для Ноймана верна и в отношении России: как он неоднократно замечает, есть много причин добиваться ускорения европейской интеграции в Центральной Европе, и страны региона, действительно, отличаются от России, а также вполне заслуживают быть частью Европейского Союза, однако отнюдь не потому, что они «более европейские» чем Россия.
И обращает на себя внимание та настойчивость, с которой Нойман проводит через всю книгу верную, но часто забываемую многими, мысль: построение идентичности «от противного», сколь бы ни было оно распространено в прошлом, в европейском настоящем не может работать так же, как раньше – намного более эффективной оказывается модель диалога, в который постепенно включаются все новые и новые участники.
Uses of the Other. The 'East' in European Identity Formation. Minneapolis, MN: University of Minnesota Press, Borderline Series, - 1999.
Нойманн И. Использование "Другого". Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М.: Новое издательство, 2004.
Нойманн И. Использование "Другого". Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М.: Новое издательство, 2004.
