Т. Гоббс. Левиафан (1651)

Одна из классических работ по политической теории, часто называемая первой (или одной из первых) книгой, обозначившей переход от средневековой философии к политической мысли Нового времени. Кроме того, ее часто называют основополагающим текстом для становления либеральной идеологической парадигмы. И если с первым тезисом спорить сложно, то насчет второго все, как мне кажется, не так однозначно. Действительно, гоббсовская политическая философия представляет собой разрыв (причем радикальный) с теориями, бытовавшими в Средние Века, что роднит его с другим знаковым мыслителем, бросившим вызов средневековым теориям общества и власти - а именно, Никколо Макиавелли, самая известная работа которого ("Государь") вышла в самом конце Средних Веков, став своего рода стартовой точкой перехода от старых философских теорий к новым. Если продолжить этот образный ряд, то можно сказать, что книга Джона Локка "Два трактата о правлении" стала конечной точкой этого переходного периода, задав новый стандарт, на который будут ориентироваться европейские мыслители. А в интервале между ними как раз и находится Томас Гоббс, мысль которого интересно рассматривать именно под этим углом - как промежуточный пункт на переходе от Макиавелли к Локку: от признания неизбежной порочности человека до идеи о конституционном ограничении верховной власти. После чтения его главного текста, надо сказать, не складывается впечатление, что Гоббс является либералом (естественно, демократом он не является ни в коем виде) - я бы мог назвать его, максимум, предтечей современного либерализма, но никак не одним из его основоположников (локковские работы намного больше подходят для этого звания). Но обо всем по порядку.

"Левиафан" состоит из четырех частей, причем если смотреть с точки зрения основной идеи, то первые две части книги можно более-менее сопокойно читать даже в отрыве от третьей и четвертой. Но для максимально точного понимания гоббсовских идей, конечно, необходимо ознакомиться с полным текстом. Центральная тема книги - изображение оптимального из всех возможных политического режима, и его обоснование. Ключевая метафора для понимания гоббсовской идеи - Левиафан, библейское чудовище, которое Гоббс называет "смертным Богом" и отождествляет с государством (причем подчеркивая, что Левиафан есть "царь гордых", это важная ремарка). В первой части книги ("О человеке") Гоббс исследует строительный материал, из которого состоит это смертное божество, а именно - человека и его особенности. Во второй части ("О государстве") Гоббс экстраполирует выводы первой части на сферу политического, обосновывая тем самым необходимость определенного типа политического режима - абсолютной монархии, установленной - это важнейшая деталь - с общего согласия подданных. В части третьей ("О христианском государстве") Гоббс обосновывает необходимость и законность предложенной им политической конструкции с помощью разного рода теологических аргументов. И, наконец, в части четвертой ("О царстве тьмы") Гоббс доказывает ложность претензий католической церкви на мирскую власть, которая не может ей принадлежать в силу естественных законов. Наиболее интересны (особенно с точки зрения современности), конечно, первая и вторая части, в которых Гоббс дает очень влиятельную впоследствии концепцию природы человека и исследует политические следствия из этой концепции. Человек, согласно гоббсовой идее, существо, хоть и обладающее разумом, но все же при этом постоянно обуреваемое страстями, которые мешают ему нормально пользоваться своим рассудком. Важнейшей страстью, согласно модели Гоббса, является страх смерти, из чего вытекает фундаментальное (неотъемлемое, замечу, никем, даже абсолютным монархом) право индивида на самосохранение (в том числе, конечно, с помощью силы). Состояние, при котором отдельные личности боятся друг друга и каждый готов применить силу против другого, является "войной всех против всех", т.е. перманентным конфликтом. Истоки этого конфликта, впрочем, не только в страхе смерти, но также и в том, что все люди желают (на фундаментальном уровне) одного и того же - еды, крова и безопасности. Поскольку в ходе всеобщей войны люди сражаются за ограниченное количество благ (имея на них, напомню, неограниченное право, т.к. нет никого, кто мог бы их ограничить), то типичное состояние сообщества - конфликт, постоянная война за ресурсы и полное отсутствие гражданского мира. И, говорит нам Гоббс, единственный выход из этого бардака только один - сознавая всю опасность "войны всех против всех" люди рано или подздно решают передоверить полномочия по защите своей жизни и собственности высшему арбитру, которого они сами и учредят (причем согласие на это учреждение может быть, как неоднократно настаивает Гоббс, молчаливым - как бы de facto) - арбитр этот становится сувереном (это может быть "монарх или собрание", но Гоббс полагает, что монарх более предпочтителен), и его задачей становится поддержание гражданского мира в человеческом сообществе. В обмен на выполнение этой задачи люди отказываются от всех своих прав (кроме права защищать себя в случае опасности), и доверяют суверену свою жизнь (в известных, еще раз, пределах) и собственность. При этом (что меня поразило) Гоббс отдельно указывает, что менять форму правления подданные не могут (акт перевыбора автоматически возвращает "войну всех против всех", что для Гоббса хуже всего), хотя и оставляет людям некоторую лазейку для свободы самовыражения: все, что суверен не запрещает прямо, то - разрешено (одна из немногих подлинно либеральных мыслей у Гоббса). Гоббс, что меня опять-таки поразило, оставляет для суверена широчайший круг вопросов - он может, кроме прочего, регулировать вопросы собственности (в т.ч. ее изымать), распространения тех или иных доктрин (по сути - мнений, включая их полное запрещение), а также обладает верховной властью в церковных вопросах (в т.ч. в том, какую религию устанавливать в качестве обязательной). Все это, конечно, намного ближе к Жану Бодэну или Роберту Филмеру, чем к Локку, хотя в одном фундаментальном аспекте гоббсовская теория отличается - он уже видит ограничение легитимности монарха и уже видит, что есть опция, при которой подданные могут (хотя бы теоретически) освободиться от монаршей власти. Естественно, это случай, когда (и если) суверен неспособен более поддерживать мир в государстве. Но эту идею, что характерно, Гоббс не развивает - как и идею о том, что суверен, вообще-то, может ошибаться (хотя оба момента Гоббс проговаривает, но, так сказать, скороговоркой). В третьей и четвертой частях Гоббс пытается обосновать необходимость подчинения церкви государству, опираясь на библейские тексты, причем его трактовка Ветхого и Нового Заветов, надо сказать, весьма провокационна для его времени (не только в политических вопросах: например, он полагает, что "духи" и "бесы" суть обман и болезни, а не настоящие чудовища из ада). Его основная идея заключается в том, что христианская церковь имеет в том или ином государстве лишь пастырские (т.е. наставленнические) полномочия, и никаких претензий на политическое господство духовные лица иметь не должны (вторая важная мысль, со временем утвердившаяся в либерализме). В четвертой же части Гоббс и вообще сравнивает католическую церковь с "царством фей", намекая на иллюзорность ее претензий на мирскую власть, и обвиняет ее представителей в обмане своей паствы. В общем, можно понять, за что Гоббса могли ненавидеть широкие слои интеллектуалов его времени. Если же говорить о тексте в целом, то он производит, на самом деле, достаточно тягостное впечатление. Гоббс проявляет большую изобретательность, доказывая необходимость отделения церковной и государственной власти (при подчинении первой - второй), или в описании человеческих страхов и желаний, которые проявляются в политической сфере. Он также очень детально описывает круг обязанностей суверена, намечая, как мы бы сказали сегодня, основные черты наилучшего институционального дизайна для государства. Он даже признает за человеком некоторые естественные права, которые не в силах отнять ни один суверен. Но в общем и целом, Гоббс - это скорее сторонник легалистского абсолютизма, чем либеральной монархии. В тексте постоянно угадывается страх Гоббса перед гражданской войной (естественный, учитывая время его жизни), и столь же четко угадывается, какой мощный отпечаток этот страх накладывает на гоббсовскую мысль (делая ее очень пристрастной в тех областях, где необходима скорее взвешенная, пусть и ценностно-ориентированная, позиция). Гоббс, иными словами, это великий пессимист политической теории, который важен именно как промежуточное звено на пути к более цельной политической теории от абсолютизма к либерализму.