Параллельно с чтением основных гегелевских текстов, я взялся за изучение биографии самого Гегеля, и должен сказать, что книга Жака д’Онта – одно из лучших жизнеописаний этого философа. По символическому совпадению, русский перевод книги вышел в 2012-м, в год смерти ее автора, который писал ее в конце 1990-х, уже будучи весьма известным ученым, так что в каком-то смысле работу можно рассматривать в качестве итоговой.
Д’Онт – ученик Жана Ипполита, его взросление пришлось на бурные для Франции (и всей Западной Европы) 1960-е, и именно тогда он выступил против структуралистского течения мысли, набиравшего силу в академических кругах, а прежде всего – против Альтюссера с его идеей «эпистемологического разрыва» в мыслях Маркса. Но наибольшую известность он получил благодаря своим книгам о Гегеле и гегельянстве, которые вышли в конце 1960-х и начале 1970-х гг. Среди них были работы, посвященные интеллектуальному и историческому контексту, окружающему Гегеля, и в этом смысле биография, подготовленная д’Онтом, представляет собой возращение к всегда интересовавшей его теме.
Книга следует хронологическому принципу, но в ней есть одно любопытное исключение: изложение начинается с похорон Гегеля, после чего д’Онт совершает скачок назад во времени – из 1830-х в 1770-е – и рассказывает, как Гегель прошел путь от скромного студента, занятого переводами, до важнейшего философа Германии и всей Европы, чье влияние после смерти лишь возросло – хотя и не совсем так, как можно было бы этого ждать. Рассказ о жизни Гегеля в книге тесно переплетается, конечно, с историей его мышления, и в этом умении одинаково увлекательно рассказывать о бытовой стороне жизни и о философских глубинах, состоит несомненная сила д’Онта как автора.
При этом, биография Гегеля, надо сказать, серьезно искажалась на протяжении многих лет, причем очень разными – даже противоположными по своим ценностям – авторами. В рамках советской традиции Гегеля обычно старались изображать «придворным философом» и «апологетом прусской реакции» - признавая за его системой значительные заслуги, но также упирая на дрейф Гегеля от революционно-демократических симпатий юности к консервативным настроением зрелого возраста, когда Гегель стал «философским диктатором» Германии. Конечно, встречались и более взвешенные марксистские трактовки (например, у Лукача), но общий вектор описания был скорее критический – Гегель был кем-то вроде «прото-Маркса», ограниченным из-за своего буржуазного мировоззрения. С другой стороны, существовала традиция, восходящая к книге Рудольфа Гайма «Гегель и его время», в которой гегелевская система расценивалась скорее как нагромождение гениальных находок и прозрений, лишенное связности, чем как целостность, охватывающая природу и общество. Эту линию позднее подхватили всевозможные сторонники иррационализма, превратив Гегеля в карикатуру на самого себя.
В этом отношении книга д’Онта особенно полезна, поскольку дает очень точное описание как духовного развития самого Гегеля, так и описывает динамику построенной им Системы Знания, которую Гегель дорабатывал практически до самого конца жизни. Книга прекрасно и на большом материале доказывает, что Гегель, конечно же, не был столь ярым реакционером, каким его рисовали советские марксисты, но также не был он и пламенным революционером, одержимым страстью к разрушению общественных устоев.
Чтобы понять это, достаточно внимательно прочесть «Философию Права», вспомнив о том, что писал Гегель в «Феноменологии Духа» за полтора десятка лет до этого. Гегелевский проект конституционной монархии, описанный в его политико-правовой философии – не более чем набросок Универсального и Гомогенного Государства, возникающего в завершающей фазе Истории, дорогу к которой проложила Французская революция. В таком Государстве базовым принципом общественной жизни становится всеобщее и равное признание, то есть – правовая защита всех слоев населения и равенство перед судом независимо от социального статуса, происхождения и богатства. Конкретные формы такого Государства, как замечает сам Гегель, не столь важны для правовой философии – важно, чтобы соблюдался «принцип субъективной свободы». Так что сама логика построений «Философии Права» толкала если не к революционным, то по меньшей мере к реформистским выводам. Если правые гегельянцы склонялись к реформам (разной степени радикальности), то левые гегельянцы – к революции, которая действительно разразилась через 17 лет после смерти Гегеля. Она не смогла воплотить конституционные требования либералов, однако имела огромное долгосрочное значение, и из конца ХХ века, когда писал свою биографию д‘Онт, очевидно, что гегелевский проект оказался более успешным, чем проект его радикального ученика по имени Карл Маркс, после неудачной революции создавшего собственную систему, нацеленную на то, чтобы перевернуть весь мир.
Jacques D'Hondt. Hegel : Biographie, Paris, Calmann-Lévy, collection « La vie des philosophes », 1998.
Д’Онт Ж. Гегель: биография/пер. с фр., послесл. А.Г. Погоняйло. – СПб.: Владимир Даль, 2012. – 512 с.
Д’Онт – ученик Жана Ипполита, его взросление пришлось на бурные для Франции (и всей Западной Европы) 1960-е, и именно тогда он выступил против структуралистского течения мысли, набиравшего силу в академических кругах, а прежде всего – против Альтюссера с его идеей «эпистемологического разрыва» в мыслях Маркса. Но наибольшую известность он получил благодаря своим книгам о Гегеле и гегельянстве, которые вышли в конце 1960-х и начале 1970-х гг. Среди них были работы, посвященные интеллектуальному и историческому контексту, окружающему Гегеля, и в этом смысле биография, подготовленная д’Онтом, представляет собой возращение к всегда интересовавшей его теме.
Книга следует хронологическому принципу, но в ней есть одно любопытное исключение: изложение начинается с похорон Гегеля, после чего д’Онт совершает скачок назад во времени – из 1830-х в 1770-е – и рассказывает, как Гегель прошел путь от скромного студента, занятого переводами, до важнейшего философа Германии и всей Европы, чье влияние после смерти лишь возросло – хотя и не совсем так, как можно было бы этого ждать. Рассказ о жизни Гегеля в книге тесно переплетается, конечно, с историей его мышления, и в этом умении одинаково увлекательно рассказывать о бытовой стороне жизни и о философских глубинах, состоит несомненная сила д’Онта как автора.
При этом, биография Гегеля, надо сказать, серьезно искажалась на протяжении многих лет, причем очень разными – даже противоположными по своим ценностям – авторами. В рамках советской традиции Гегеля обычно старались изображать «придворным философом» и «апологетом прусской реакции» - признавая за его системой значительные заслуги, но также упирая на дрейф Гегеля от революционно-демократических симпатий юности к консервативным настроением зрелого возраста, когда Гегель стал «философским диктатором» Германии. Конечно, встречались и более взвешенные марксистские трактовки (например, у Лукача), но общий вектор описания был скорее критический – Гегель был кем-то вроде «прото-Маркса», ограниченным из-за своего буржуазного мировоззрения. С другой стороны, существовала традиция, восходящая к книге Рудольфа Гайма «Гегель и его время», в которой гегелевская система расценивалась скорее как нагромождение гениальных находок и прозрений, лишенное связности, чем как целостность, охватывающая природу и общество. Эту линию позднее подхватили всевозможные сторонники иррационализма, превратив Гегеля в карикатуру на самого себя.
В этом отношении книга д’Онта особенно полезна, поскольку дает очень точное описание как духовного развития самого Гегеля, так и описывает динамику построенной им Системы Знания, которую Гегель дорабатывал практически до самого конца жизни. Книга прекрасно и на большом материале доказывает, что Гегель, конечно же, не был столь ярым реакционером, каким его рисовали советские марксисты, но также не был он и пламенным революционером, одержимым страстью к разрушению общественных устоев.
Чтобы понять это, достаточно внимательно прочесть «Философию Права», вспомнив о том, что писал Гегель в «Феноменологии Духа» за полтора десятка лет до этого. Гегелевский проект конституционной монархии, описанный в его политико-правовой философии – не более чем набросок Универсального и Гомогенного Государства, возникающего в завершающей фазе Истории, дорогу к которой проложила Французская революция. В таком Государстве базовым принципом общественной жизни становится всеобщее и равное признание, то есть – правовая защита всех слоев населения и равенство перед судом независимо от социального статуса, происхождения и богатства. Конкретные формы такого Государства, как замечает сам Гегель, не столь важны для правовой философии – важно, чтобы соблюдался «принцип субъективной свободы». Так что сама логика построений «Философии Права» толкала если не к революционным, то по меньшей мере к реформистским выводам. Если правые гегельянцы склонялись к реформам (разной степени радикальности), то левые гегельянцы – к революции, которая действительно разразилась через 17 лет после смерти Гегеля. Она не смогла воплотить конституционные требования либералов, однако имела огромное долгосрочное значение, и из конца ХХ века, когда писал свою биографию д‘Онт, очевидно, что гегелевский проект оказался более успешным, чем проект его радикального ученика по имени Карл Маркс, после неудачной революции создавшего собственную систему, нацеленную на то, чтобы перевернуть весь мир.
Jacques D'Hondt. Hegel : Biographie, Paris, Calmann-Lévy, collection « La vie des philosophes », 1998.
Д’Онт Ж. Гегель: биография/пер. с фр., послесл. А.Г. Погоняйло. – СПб.: Владимир Даль, 2012. – 512 с.
