Эта небольшая работа посвящена истории Чехословакии, причем необычна она в нескольких отношениях. Во-первых, книга рассматривает не все фазы чехословацкой истории (закончившейся, напомню, в начале 1990-х), а лишь время жизни Первой республики (1918-1938) – то есть годы ее становления, недолгого расцвета и трагического крушения. Во-вторых, акцент в исследовании сделан не на политической или социальной истории вообще (хотя и об этом, конечно, сказано немало), а скорее на истории идей – как тех, что доминировали в чехословацком обществе периода Первой республики, так и тех, что стали основой для создания Чехословакии как независимой страны, отколовшейся от габсбургской монархии.
Надо сказать, два этих обстоятельства сильно повышают интерес к книге, тем более, что автор очень хорошо владеет темой: книга переполнена именами, датами и фактами, названия партий и подробности политических скандалов сменяются с калейдоскопической быстротой. При этом книга достаточно четко построена, и с точки зрения содержания, разделена на тематические блоки, каждый из которых, в принципе, можно читать отдельно от остальных. Центральной проблемой книги является исследование вопроса о том, насколько жизнеспособен был «чехословацкий проект», и какие альтернативы предлагались в качестве его замены. Само понятие «чехословацкого проекта» можно определить как комплекс идей, лежащих в основе Чехословакии – идей прежде всего связанных с национальным строительством и синтезом национализма с демократией. В книге эти идеи подробно рассматриваются, но Я бы хотел остановиться только на нескольких из них.
Надо сказать, два этих обстоятельства сильно повышают интерес к книге, тем более, что автор очень хорошо владеет темой: книга переполнена именами, датами и фактами, названия партий и подробности политических скандалов сменяются с калейдоскопической быстротой. При этом книга достаточно четко построена, и с точки зрения содержания, разделена на тематические блоки, каждый из которых, в принципе, можно читать отдельно от остальных. Центральной проблемой книги является исследование вопроса о том, насколько жизнеспособен был «чехословацкий проект», и какие альтернативы предлагались в качестве его замены. Само понятие «чехословацкого проекта» можно определить как комплекс идей, лежащих в основе Чехословакии – идей прежде всего связанных с национальным строительством и синтезом национализма с демократией. В книге эти идеи подробно рассматриваются, но Я бы хотел остановиться только на нескольких из них.
Первая предпосылка чехословацкого проекта состояла в том, что в освобожденном от габсбургского ига государстве есть ровно одна единая и неделимая нация – чехословацкая. Которая, при этом, состоит из двух частей – чешской и словацкой. С этим определением у чехословацких политиков (включая президента-основателя республики) всегда были определенные проблемы: было не очень ясно, нацией какого типа являются «чехословаки»: композитной, состоящей из двух народов, или наоборот, единичной, но имеющей два различных этнокомпонента. Вдобавок имелись серьезные вопросы насчет многочисленного немецкого меньшинства, которое, составляя примерно четверть всего населения страны, к участию в нации не допускалось, и расценивалось (по крайней мере, большинством населения) как чуждое (исторически, культурно и этнически). Вторая предпосылка доктрины «чехословакизма» была в том, что Чехословакия представляла собой реализацию исторического прогресса: создание единого чехословацкого государства интерпретировалось не просто как итог освободительной борьбы, но как часть всемирного движения к демократии, всплеск которого имел место быть после Первой мировой войны на обломках восточноевропейских империй. Здесь особых проблем не было: подавляющее большинство чехов и словаков принимало демократию как необходимый элемент национального развития и критиковало только конкретные ее недостатки или ошибки конкретных политиков, но не принцип народовластия в целом. Но, как и в первой предпосылке, здесь всегда маячила тень «немецкого вопроса»: немецкоязычные жители страны, хотя и имели все необходимые права, все же часто воспринимали самих себя вне основного течения чехословацкой политики, а с 1930-х гг. в среде судетских немцев начали укрепляться пронацистские симпатии, по определению враждебные демократии (при том, что в 1920-е многие немцы в принципе более-менее нормально сотрудничали с чехами и словаками). В книге детально описаны дискуссии по этим животрепещущим вопросам, сотрясавшим Первую республику, и много внимания уделено не только официальным концепциям (вроде того же «чехословакизма»), но и альтернативным, в том числе и тем, которые выдвигались чешским националистами (и их словацким отражением – движением автономистов, которое добивалось превращения страны в федеративное государство). В заключительных главах автор очень хорошо объясняет, почему чехи и словаки в дни судетского кризиса 1938 г. не стали силой оружия противостоять нацистам. Чехословацкое общество оказалось расколотым по национальным границам, и к этому расколу добавился еще моральный шок, вызванный тем, что французы и британцы уступили Чехословакию нацистам без каких-либо серьезных протестов. Внешнеполитический кризис показал, что реальной общности (реальной нации, если хотите) в Чехословакии не сложилось: судетские немцы провозгласили лояльность германским собратьям, словаки бросили чехов в обмен на автономию под защитой Германии, а сами чехи обнаружили, что культивировавшийся в 1920-е гг. миф о них как «любимцах Антанты» давным-давно остался в прошлом. В этих условиях, несмотря на призывы националистов и коммунистов к сопротивлению, лидеры Чехословакии приняли решение сдать государство без боя, дабы избежать представлявшегося бесполезным кровопролития. Вообще же, книга интересна тем, что наглядно показывает историю провалившейся попытки национал-демократического проекта (кстати говоря, НД-партия в Первой республике была). Я полагаю, именно наличие серьезных проблем с национальным компонентом «чехословацкого проекта» привело к его бесславному завершению. Это очень видно по дискуссиям, которые велись в чехословацком обществе в 1920-е гг.: «чехословакизм», изобретенный лидерами страны, привел к изоляции влиятельного меньшинства, и тем самым стал бомбой замедленного действия. В принципе, эта проблема четко осознавалась президентом и рядом общественных деятелей, но серьезных попыток переформатировать понятие «чехословацкого патриотизма», включив в него все меньшинства, предпринято не было. К тому же, для этого пришлось бы очень плотно поработать с общественным мнением, которое упорно не видело в немцах (равно как и в венграх с русинами) потенциальных партнеров по нации. Само по себе, впрочем, это не стало бы смертельным для республики, но в 1930-е, когда внешнеполитический контекст резко изменился, такая точка зрения стала представлять угрозу для существования страны. В итоге, когда грянул кризис, защищать Чехословакию ее западные соседи не стали, а общество слишком поздно осознало свои иллюзии. Результатом этого стал крах всего проекта и потеря национальной независимости.
