Конец 1980-х и начало 1990-х годов были для большей части Европы периодом оптимизма и эйфории. Всего за несколько лет распался социалистический лагерь, и в странах Центральной Европы оформились пусть неустойчивые, но все же либерально-демократические режимы. Даже неожиданный и стремительный распад Советского Союза прошел сравнительно мирно, и, казалось, новые страны Восточной Европы вскоре присоединяется к европейской интеграции, которая поможет им создать процветающую рыночную экономику и укрепит пока еще слабые демократические правительства. Холодная война кончилась безоговорочной победой свободного мира, и Фрэнсис Фукуяма предположил, что это событие знаменует собой конец «Истории как таковой», то есть исчерпание серьезных идеологических альтернатив для либерализма.
Но был один регион в Европе, где крах коммунизма означал не столько освобождение от оков идеологической догматики или переход к эффективной экономической модели, сколько хаос гражданской войны. Пока в Советском Союзе набирали силу перестройка и гласность, а в Центральной Европе коммунистические партии одна за другой теряли власть на свободных выборах, на Балканах шел распад Югославии – страны, исторический опыт которой во многом остается недооцененным. Войны, разгоревшиеся в 1990-х на обломках Югославии, надолго затенили не только важность югославского проекта наднационального государства, но и то влияние, которое югославский социализм имел в Восточной Европе, причем как теоретическое, так и практическое. Из всего многообразия символов, связанных с Югославией, в массовом сознании остался разве что маршал Йосип Броз Тито, ставший живым символом югославской идеи, а также одним из важных игроков на международной арене в годы Холодной войны. Именно благодаря харизме и авторитету Тито небольшая и бедная страна на окраине Европы после Второй мировой войны смогла не только сохранить свою автономию в советской сфере влияния, но и стать одним из лидеров Движения неприсоединения.
Но был один регион в Европе, где крах коммунизма означал не столько освобождение от оков идеологической догматики или переход к эффективной экономической модели, сколько хаос гражданской войны. Пока в Советском Союзе набирали силу перестройка и гласность, а в Центральной Европе коммунистические партии одна за другой теряли власть на свободных выборах, на Балканах шел распад Югославии – страны, исторический опыт которой во многом остается недооцененным. Войны, разгоревшиеся в 1990-х на обломках Югославии, надолго затенили не только важность югославского проекта наднационального государства, но и то влияние, которое югославский социализм имел в Восточной Европе, причем как теоретическое, так и практическое. Из всего многообразия символов, связанных с Югославией, в массовом сознании остался разве что маршал Йосип Броз Тито, ставший живым символом югославской идеи, а также одним из важных игроков на международной арене в годы Холодной войны. Именно благодаря харизме и авторитету Тито небольшая и бедная страна на окраине Европы после Второй мировой войны смогла не только сохранить свою автономию в советской сфере влияния, но и стать одним из лидеров Движения неприсоединения.
Об этом выдающемся человеке рассказывает в своей книге «Тито и товарищи» словенский историк Йоже Пирьевец, специалист по балканистике. Пирьевец обучался в университетах Триеста, Вены и Пизы, а к середине 1980-х стал на постоянной основе преподавать в Италии. Его книга – итог нескольких десятков лет исследований в области югославской, балканской и советской истории, но посвящена она не только и не столько Тито, сколько югославской элите послевоенного времени, построившей коммунистический режим. Хотя в центре внимания всегда остается Тито и его жизнь, маршал показан на фоне своих ближайших соратников: Эдварда Карделя, Милована Джиласа и Александра Ранковича. Без этой четверки невозможно представить послевоенную югославскую историю, именно эти люди не только стояли плечом к плечу с Тито во время подпольной работы в королевской Югославии и в годы Второй мировой, но также занимали ключевые посты в партии и государстве, проводили реформы и олицетворяли собой югославское единство. Так что книга, будучи наполненной биографическими сведениями, представляет собой также и очерк югославской истории коммунистического периода. В этой связи особенно любопытны три сюжета, связанных с Тито и его «старой гвардией» в центральноевропейском контексте.
Первый из них – хорошо известный конфликт Югославии с Советским Союзом, вспыхнувший в 1948-1949 гг. и навсегда обеспечивший автономию Белграда в коммунистическом блоке. Пирьевец очень детально показывает, что разрыв Сталина и Тито был, в общем, закономерным следствием не только исторических случайностей военного времени, но и конфликта двух людей очень схожего темперамента. Последний аспект, сыграл, пожалуй, даже более значимую роль, чем натянутые отношения Белграда и Москвы в годы войны. Будь на месте Тито кто-то более сговорчивый, вроде Ранковича (или менее жесткий, вроде Карделя), Югославия, скорее всего, стала бы органической частью советской сферы влияния, и вряд ли бы показала пример построения социализма вне сталинской модели. Ведь оформление знаменитой «теории самоуправления» в рамках югославского марксизма произошло во многом в качестве ответа на «советский гегемонизм», а эта теория одно время вызывала определенный интерес в советской Восточной Европе. К примеру, «Новый Экономический Механизм», введенный Кадаром в 1968-м, в некоторых важных чертах напоминал именно югославские схемы рабочего самоуправления, соединяющие распределительные и рыночные механизмы – и это вряд ли случайность.
Второй из этих сюжетов – превращение Югославии в значимый фактор мировой политики после начала Холодной войны. Сейчас это помнит разве что специалисты по Балканам, но в 1950-х и 1960-х небольшая и бедная европейская страна смогла стать одним из ключевых игроков в странах «третьего мира», наладив хорошие отношения с широким спектром стран от Египта и Ганы до Индии и Индонезии. Югославия была одной из основательниц Движения неприсоединения, в котором объединились государства, желающие отстраниться от соперничества США и СССР, но при этом не отказываться от сотрудничества с ними там, где это необходимо во имя поддержания международного мира и экономического роста. В книге очень выразительно показано, что эти громкие успехи были бы невозможны без харизмы и личного авторитета Тито: весь проект Движения неприсоединения не мог бы состояться без него.
И, наконец, третий сюжет – история проекта Балканской федерации, проваленного из-за вмешательства Сталина в переговоры югославов и болгар. В первые послевоенные годы Тито и Димитров вели интенсивные переговоры о создании федерации, куда могли бы войти Югославия, Болгария, Албания, Румыния, а также – при благоприятном развитии событий – еще и Греция, где коммунисты надеялись победить в гражданской войне. Эта идея очень не понравилась Сталину, который видел в столь обширной федерации угрозу советскому влиянию на Балканах, а также опасался, что балканский альянс вызовет ненужное в тот момент обострение отношений с западными державами, прежде всего – Великобританией. Но, что не менее важно, Балканская федерация (особенно во главе с Югославией), легко могла бы стать не просто конкурирующей с СССР силой в регионе, но и альтернативным центром притяжения для коммунистических режимов Центральной Европы – и, хотя эта альтернатива возникла лишь в перспективе, недооценивать ее нельзя. Учитывая, что югославский вариант социализма позже оказывал заметное влияние на Восточную Европу, а также международное влияние Тито и его Движения неприсоединения, коммунистическая федерация на Балканах имела потенциал стать не столько окраинным, сколько европейским проектом с большим влиянием в Центральной Европе – как минимум, в идеологии и экономике.
Второй из этих сюжетов – превращение Югославии в значимый фактор мировой политики после начала Холодной войны. Сейчас это помнит разве что специалисты по Балканам, но в 1950-х и 1960-х небольшая и бедная европейская страна смогла стать одним из ключевых игроков в странах «третьего мира», наладив хорошие отношения с широким спектром стран от Египта и Ганы до Индии и Индонезии. Югославия была одной из основательниц Движения неприсоединения, в котором объединились государства, желающие отстраниться от соперничества США и СССР, но при этом не отказываться от сотрудничества с ними там, где это необходимо во имя поддержания международного мира и экономического роста. В книге очень выразительно показано, что эти громкие успехи были бы невозможны без харизмы и личного авторитета Тито: весь проект Движения неприсоединения не мог бы состояться без него.
И, наконец, третий сюжет – история проекта Балканской федерации, проваленного из-за вмешательства Сталина в переговоры югославов и болгар. В первые послевоенные годы Тито и Димитров вели интенсивные переговоры о создании федерации, куда могли бы войти Югославия, Болгария, Албания, Румыния, а также – при благоприятном развитии событий – еще и Греция, где коммунисты надеялись победить в гражданской войне. Эта идея очень не понравилась Сталину, который видел в столь обширной федерации угрозу советскому влиянию на Балканах, а также опасался, что балканский альянс вызовет ненужное в тот момент обострение отношений с западными державами, прежде всего – Великобританией. Но, что не менее важно, Балканская федерация (особенно во главе с Югославией), легко могла бы стать не просто конкурирующей с СССР силой в регионе, но и альтернативным центром притяжения для коммунистических режимов Центральной Европы – и, хотя эта альтернатива возникла лишь в перспективе, недооценивать ее нельзя. Учитывая, что югославский вариант социализма позже оказывал заметное влияние на Восточную Европу, а также международное влияние Тито и его Движения неприсоединения, коммунистическая федерация на Балканах имела потенциал стать не столько окраинным, сколько европейским проектом с большим влиянием в Центральной Европе – как минимум, в идеологии и экономике.
Пирьевец, конечно же, не ограничивается лишь этими тремя сюжетами, напротив – в его книге собрано огромное количество тем, сквозной нитью для которых служит биография Тито и его соратников. Не оставлена без внимания и личная жизнь Тито, его многочисленные жены и дети, а также политическая роль Йованки, его самой известной супруги. К сожалению, стиль изложения в книге зачастую лишен элегантности, и время от времени превращается в сухое перечисление фактов. Иногда Пирьевец не очень удачно выдерживает хронологию изложения – например, когда глобальные сюжеты типа истории о расколе Москвы и Белграда перебиваются мелкими и не всегда значимыми подробностями из жизни югославской номенклатуры. Но при всех этих недостатках книга, несомненно, способна и пролить свет на режим, созданный Тито, и, что даже более важно, лучше понять место Югославии в социалистическом мире. Ведь, в конце концов, рассказ о крушении югославского проекта – это рассказ о том, как национальная идеология победила коммунистическую, а наднациональный проект, основанный на марксизме, проиграл идее европейской интеграции.
Jože Pirjevec. Tito in tovariši, Ljubljana, Cankarjeva založba, 2011, 712 str.
Пирьевец Й. Тито и товарищи: Монография / Пер. со словен. Л.А. Кирилиной, Н.С. Пилько. — М.; СПб.: Нестор-История, 2019.— 632 с.
Jože Pirjevec. Tito in tovariši, Ljubljana, Cankarjeva založba, 2011, 712 str.
Пирьевец Й. Тито и товарищи: Монография / Пер. со словен. Л.А. Кирилиной, Н.С. Пилько. — М.; СПб.: Нестор-История, 2019.— 632 с.
