Период, начавшийся с падения Западной Римской Империи и закончившийся с окончательным расколом Западной и Восточной церквей имеет особое значение для понимания истоков Европы – именно тогда были установлены относительно стабильные пределы политического, религиозного и экономического влияния европейцев на последующие 500 лет. За исключением серии крестовых походов, начавшихся как раз в конце этого периода, европейцы почти не перешагивали границ собственного континента, и эта ситуация кардинально изменится лишь в XV веке, когда начнутся первые заморские экспедиции португальцев. Следовательно, вопрос о том, что происходило в этом продолжительном интервале от конца V-го до середины X столетия, позволит понять, как происходил генезис внутренних регионов Европы – тех, значение которых до известной степени сохраняется и сейчас, боле чем тысячелетие спустя.
Питер Хизер, известный британский историк, профессор Королевского колледжа Лондона, предпринял попытку дать максимально развернутый ответ на этот вопрос в своей книге, посвященной взаимодействию римского и варварского наследий в формировании Европы. Для Хизера это далеко не первая работа, посвященная поздней античности и раннему средневековью, но, пожалуй, первая, где он в систематической форме излагает свою теорию зарождения Европы как гибридной культуры, возникшей из диалектики сложных отношений Рима и варварских королевств.
Ключевой тезис Хизера обманчиво прост: массовая и длительная миграция варварских племен на территорию Западной Римской Империи привела не просто к разрушению имперских структур, но к зарождению общеевропейской христианской цивилизации; этот процесс был построен диалектически, то есть в форме разрешения противоречий, возникающих между Империей и пограничными варварскими обществами, а позднее – между королевствами, наследовавшими Западной империи, и новой волной мигрантов, оказавших формирующее воздействие на эти общественные структуры. В результате около 900, самое позднее – 1100-го, года сложилась Европа, состоящая из по меньшей мере трех различных регионов – латинского Юго-Запада, славянского Востока и германского Севера, причем ключевое различие между ними заключалось в том, насколько интенсивно миграционные волны взаимодействовали с римским наследием.
Разворачивая свою теорию, Хизер не только описывает динамику отношений Рима и варваров (а позже – варваров друг с другом), но и активно полемизирует с коллегами по цеху, и критикует некоторые устоявшиеся – особенно в общественном воображении – образы, связанные с крушением Западной империи и последовавшими «темными веками». Этот прием, надо сказать, придает книге если не актуальность, то, по крайней мере, определенную легкость в восприятии, поскольку Хизер постоянно обращается к современному миру и проводит упрощающие понимание аналогии, показывая на их примерах, как работают стереотипы (и почему они могут быть очень вредны для историков).
Так, например, он особенно тщательно анализирует возникновение, расцвет и упадок державы франков, хотя из начала XXI века такое внимание может показаться странным. Но, если поставить этот процесс в историческую перспективу, он сразу же смотрится иначе: действительно, как подчеркивает Хизер, вплоть до V века (и даже позже) центр Европы находился на Юге, где была сосредоточена огромная империя Рима, а еще раньше – греческие полисы. Когда возникла франкская держава, это был исключительный случай: впервые в Европе возник мощный центр силы, расположенный на Западе, а не на Юге или в прилегающих к нему районах.
Столь же подробен Хизер и в рассмотрении вопроса о том, каков был характер Великого переселения народов: здесь он особенно дотошен в переборке версий и разборе аргументов, что порой вредит восприятию, поскольку смещает фокус внимания собственно с истории на историографию и специфически узкие проблемы, важные лишь для небольшого круга специалистов. Ситуацию усложняет то, что критические замечания разбросаны по всему тексту, а не вынесены в примечания или отдельную главу. В результате вторая половина книги читается намного тяжелей первой, и порой становится тяжело отслеживать основной вектор авторской мысли, хотя, надо отдать ему должное, Хизер в итоге возвращается к главной теме книги.
На протяжении одиннадцати глав Хизер последовательно держит в фокусе внимания процессы, связанные с дезинтеграцией римского имперского пространства в IV-V веках, а затем – с возникновением абсолютно новых центров силы за пределами средиземноморского региона. Хизер подчеркивает на первый взгляд тривиальную, но очень важную, мысль: во многом именно благодаря миграционным волнам, разрушившим Западную империю, стало возможным создание Европы в границах, хотя бы отдаленно напоминающих современные. Этот процесс, конечно, растянулся минимум на несколько столетий, и первоначально Средиземноморье оставалось центром притяжения для варварских королевств, наследовавших исчезнувшей империи. Но с момента возникновения державы франков в Западной Европе баланс сил окончательно изменился, и Юг перестал играть системообразующую роль в европейском пространстве. Последней великой волной миграции стал приход славянских племен в Европу, радикально преобразивший ее облик и заложивший основания для третьей по значимости группы на континенте, после германских и средиземноморских народов. После этого, как справедливо отмечает Хизер, в Европе еще появятся новоприбывшие – вроде венгерских кочевников – но, в отличие от прошлых времен, их появление не заставит местных правителей мигрировать в другие места, но, напротив, германские князья вступят с новичками в жестокую схватку, итогом которой станет укоренение венгров в зоне Дуная, а не просто распад социальных структур одной из сторон конфликта.
Хизер также справедливо отмечает важнейшую роль каролингской империи в консолидации европейского пространства на Западе (то, что Хизер называет «первым Европейским Союзом»), без которого появление Европы как единой христианской общности вряд ли бы состоялось. Ее правление оказалось кратким, но ее наследие сохранилось на Западе, и помогло создать устойчивые государственные структуры, выдержавшие натиск кочевых агрессоров, таких как викинги или венгры. С затуханием последних миграционных волн около 1000 года родилась Европа, состоящая из двух родственных, но отчетливо различных сегментов: католического Запада и православного Востока, по краям которых располагались промежуточные зоны вроде Балкан и Карпат, где обе конфессии тесно переплетались. Именно отсюда после 1000 года начнется экспансия Европы на Восток и Юг – в балтийском и ближневосточном направлениях, с крестовыми походами, направленными против язычников на севере и мусульман на юге.
В целом книга оставляет приятное впечатление, несмотря на внушительный объем и постоянное жонглирование фактологией, из-за чего иногда теряется нить повествования. Да, время от времени Хизер впадает в явно избыточную профессиональную скрупулезность, но читать его интересно почти всегда, не в последнюю очередь из-за живого языка, и постоянных параллелей с современностью, которые призваны облегчить понимание исторического контекста для людей за пределами академических кругов. В результате получилась внятная и четко построенная книга, вполне подходящая для введения в тему истоков европейской истории, да и просто для всех, кто интересуется ранним средневековьем, и хочет лучше понять роль миграционных процессов в оформлении Европы.
